«Реклам-конструкторы» Родченко-Маяковского, первые публикации Мандельштама, Пастернака, Бабеля, Зощенко, Шолохова и многое другое на страницах главного советского журнала

87 номеров журнала «Огонек» за 1923-1926 гг.

1923: № 2-38 + Специальный авианомер (т. е. годовой комплект без № 1 и № 39).

1924: № 7, 45.

1925: № 11, 12, 46, 50-52.

1926: № 1-29, 31-39, 41-43.

31×22,5 см. Во владельческом составном переплете. Потертости переплета, умеренные разломы по форзацу и нахзацу, надрывы и замятия по краям некоторых страниц, загрязнения некоторых страниц, следы от проколов. Реставрация страниц в № 14 за 1926 год. Неразборчивые штемпельные экслибрисы на свободном листе форзаца и некоторых страницах. Утрачены с. 1-2 в № 17, с. 5-6 в № 18 за 1923 год; с. 1-2 в № 52 за 1925 год; с. 3-4 в № 20 за 1926 год. Утрачены фрагменты (большей частью, значительные) с. 5-6 в № 7, с. 3-4 в № 16, с. 1-2 в № 19, с. 3-4 в № 28, фрагмент задней обложки № 28, с. 5-6 за в № 35 за 1923 год; с. 7-8 в № 46 за 1924 год; с. 9-10 в № 2, с. 3-6 в № 3, с. 3-4 в № 4, с.1-2, 5-10 в № 5, с. 3-4 в № 7, с. 9-10 в № 9, с. 11-12 в № 19, с. 3-4 в № 31 за 1926 год. На 15 страницах чернилами вымараны фотографии и надписи, связанные с будущими «врагами народа». В некоторых номерах утрачены издательские обложки. Часть номеров перепутана местами при брошюровке.

В номерах: свыше десяти реклам-конструкторов А. Родченко и В. Маяковского (реклама ГУМа и Моссельпрома в № 20, 29, 30, 31, 36 за 1923 год), а также фотомонтаж А. Родченко к стихотворению В. Маяковского «Москва-Кёнигсберг» (№ 29 за 1923 год), первые публикации О. Мандельштама (стихотворение «Венеция» в № 7, стихотворение «Париж» в № 14, очерк «Холодное лето» в № 16, очерк «Сухаревка» в № 18, очерк «Меньшевики в Грузии» в № 20, очерк «Первая международная крестьянская конференция» В № 31, статья «Армия поэтов» в № 33 и № 34 за 1923 год), И. Бабеля (рассказ «Смерть Долгушева» из цикла «Конармия»), Б. Пастернака (стихотворение для детей «Зверинец» с рисунками В. Козлинского в № 2 за 1925 год; «Пресня» — отрывок из поэмы «1905 год» в № 29 за 1926 год), В. Маяковского (уже упомянутое стихотворение «Москва-Кенигсберг», а таже стихотворения «Схема смеха» с рисунками автора, «Мексика» и др.), М. Шолохова («Шибалково семя» из цикла «Донские рассказы»), М. Зощенко, М. Горького, Б. Пильняка, М. Пришвина, И. Эренбурга, В. Шершеневича. Иллюстрации в номерах работы Б. Ефимова, М. Черемных, К. Ротова, И. Владимирова. Из других публикаций стоит выделить материалы, посвященные проекту Московского метрополитена, сельскохозяйственной выставке в Москве, нижегородской ярмарке, постановке комедии А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» С. Эйзенштейна, мастерской кинорежиссера Л. Кулешова, смерти Ф. Дзержинского, статью О. Брика «Школа конструктивизма» и статью Н. Асеева «Как снимался фильм „Броненосец Потемкин“».

«Интенсивная работа [О.Э. Мандельштама] в журнале пришлась на 1923 год. Именно тогда Михаил Кольцов возобновил выпуск популярного журнала после почти пятилетнего перерыва. (...) В те годы гонорары за переводы и журналистика были фактически единственными источниками пропитания. Вот что, например, пишет Мандельштам отцу в ноябре 1923 года: „Что я делаю? Работаю для денег. Кризис тяжелый. Гораздо хуже, чем в прошлом году. Но я уже выровнялся. Опять пошли переводы, статьи и пр.“...» (М.В. Сеславинский. «Мой друг Осип Мандельштам»).

«Надо вспомнить те годы. Это было время нэпа, частной торговли. Не всегда потребитель легко находил дорогу к прилавку государственного магазина, случалось и так, что шустрый лавочник ловил его на полдороге бойко составленной вывеской, зазывным объявлением. А государственные учреждения мало делали для того, чтобы информировать население об ассортименте, популяризировать новинки торговли и прочее. Но, помимо того, что надо было покончить с этим косноязычием, требовалось ещё дать бой той пошлости, мещанской прилизанности, которые пытались проникнуть и в рекламный плакат, и на конфетную обёртку. Раньше реклама высокомерно изгонялась из сферы чистого искусства. Вместе с папиросной коробкой, пакетом печенья в руки потребителя попадала вульгарная, пошлая картинка. Бороться с этой дурной традицией и значило двигать новую, советскую рекламу, новую не только по содержанию, но и по форме (...) В общей сложности было сделано до пятидесяти плакатов, до сотни вывесок, упаковок, обёрток, световых реклам, рекламных столбов, иллюстраций в журналах и газетах. Маяковский не только писал текст, он и сам рисовал рекламные лубки, этикетки, плакаты. В этих лубках все было сделано рукой Маяковского, за исключением надписей. Он не любил чертить и вымерять, а делал все от руки. Нарисует сразу карандашом, без помарки, после обведёт тушью и раскрашивает. Видно было, что даётся это ему легко и орудовать кистью ему приятно. Рисование было для него отдыхом, и он делался в эти минуты особенно ласковым и нежным. Часто он звал меня, чтобы помочь буквы выписать или вычертить что-нибудь. Ярко воскресают в памяти часы, проведённые вместе с Володей за составлением рекламных плакатов. Вот одна из записок того времени: «Родченко, приходи ко мне сейчас же с инструментом для черчения. Немедленно. (Не смотри на записку на двери Бриков) В. Маяковский». (К Маяковскому и Брикам ходило всегда масса народу, и, когда нужно было работать, на дверях вывешивалась записка: «Брики никого не принимают».) Придёшь, оказывается, ему нужно написать текст или вычертить что-нибудь. Работы все прибавлялось, и я от бессонных ночей свалился, заболел малокровием и нервным расстройством, - пришлось сократить работу«. (Из воспоминаний А.М. Родченко «Работа с поэтом» // «Смена», № 3, 1940).

Номера «Огонька» за 1923 год довольно редко встречаются на антикварно-букинистическом рынке.

Продажа № 29 «Огонька» за 1923 год с реклам-конструктором Родченко-Маяковского на одном из российских аукционов — 24 000 руб.