<ИВАСК: СТИХИ О МАРИНЕ>

ИВАСК, Юрий (Георгий) Павлович (1907–1986) [автограф]

Поэт ...

<ИВАСК: СТИХИ О МАРИНЕ>

ИВАСК, Юрий (Георгий) Павлович (1907–1986) [автограф]

Поэт, литературовед, критик. В 1920 переселился с родителями в Эстонию. В 1938 приезжал в Париж, встречался с Г. Адамовичем, Г. Ивановым, Д. Мережковским, 3. Гиппиус, М. Цветаевой. О своих парижских встречах написал в книге «Повесть о стихах» (Нью-Йорк, 1987). Преподавал русскую литературу в американских университетах. Составитель антологии русской поэзии за рубежом «На Западе» (Нью-Йорк, 1953).

"Врезалось в память"

Черновой и беловой автограф стихотворения о Марине Цветаевой.

Апрель 1962 г. 

Бумага, чернила, карандаш. 

Беловой автограф:

Врезалось в память

Вы, Марина Цветаева – чудо и дичь!

Вы парижскою речью блеснувшее лезвие;

– Никогда, вы сказали – мне ни до чего,

– Дела не было – кроме поэта – поэзии.

1938–1962.

апрель 1962.

Seattle, Wsh.

Листок с автографом вложен в книгу:

ЦВЕТАЕВА, Марина Ивановна (1892–1941)

Лебединый стан ; Перекоп / Под ред. Г. П. Струве; с вступ. ст. Ю. П. Иваска и 3 прил. 

Paris : YMCA-press, 1971. - 165 с., [1] л. портр.; 19 см. – Изд. шрифтовая обложка. 

В вступительной статье Иваск приводит реплику Цветаевой, которая практически дословно вошла в его стихотворение-воспоминание (выделена в нашем экземпляре карандашом).

Происхождение: из наследия Ю. П. Иваска

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЛЮБВИ, ИЛИ СНОВА ПОЭЗИЯ, МИФ О ВЕЧНОМ ВОЗВРАЩЕНИИ (часть 6-я)

.

                                                          Перечёл парижский дневник 1938 г. и стараюсь оживить в памяти те три встречи.

                                                          Юрий Иваск, из воспоминаний о Марине Цветаевой (стр. 34)

.

В вступительной статье к сборнику Цветаевой, подготовленному Г. П. Струве, великолепнейший знаток русской поэзии (и сам стройный, цельный и чуткий поэт) Юрий Павлович Иваск (1907–1986) приводит реплику Цветаевой, услышанную от неё в далёком предвоенном 1938 году:

Навсегда врезались в памяти эти слова Марины Ивановны: — «Мне ни-ко-гда, ни до че-го не было дела, кроме поэзии...», сказала она мне, отстукивая по столику парижского кафе. 

(См.: Цветаева, Марина Ивановна (1892–1941). Лебединый стан; Перекоп / Под ред. Г. П. Струве; с вступ. ст. Ю. П. Иваска и 3 прил. Paris: YMCA-press, 1971. С. 23).

Оказалось, что поэт сочинил об этой встрече, об этих словах — стихи. В экземпляре упомянутого издания, который принадлежал Иваску, мы обнаружили листок бумаги в одну двенадцатую долю листа с черновым и беловым текстом маленького стихотворения под названием «Врезалось в память». Оно, как мы понимаем, никогда не было опубликовано.

Приводим его беловое чтение:

Вы, Марина Цветаева – чудо и дичь!

Вы парижскою речью блеснувшее лезвие;

– Никогда, вы сказали – мне ни́ до чего,

– Дела не́ было – кроме поэта – поэзии.

Черновой вариант уточняет время той встречи: она состоялась в декабре.

Волнительно воображать себе: вот, более чем двадцать лет спустя, апрельской порою 70-летний Юрий Иваск, находясь "у антиподов", на другом конце света (то есть в Сиэттле, штат Вашингтон), вспоминает о встрече в Париже с великим русским поэтом и пишет о ней стихи. Вернее, стихи об одной только реплике.

Но в ней — кредо всякого человека, пронзённого до конца дней своих любовью. Это любовь есть любовь к высокой поэтической речи. 

И разве не приложимы эти же слова к жизни и судьбе Сергея Борисовича Рудакова (1909—1944)? Разве не могли бы они стать девизом его странствия земного? Да и сам Юрий Павлович — разве не может он отнести их к самому себе, он, столь проникновенно и тонко судивший о русских поэтах, выпустивший книгу воспоминаний с красноречивым заглавием — «Повесть о стихах»? Не случайно же он подчёркивает: ВРЕЗАЛОСЬ В ПАМЯТЬ.

Тогда, в декабре 1938 года, ещё живая (но уже седеющая — это тоже отметил Иваск) Цветаева ещё сказала ему, между прочим:

— Первые две строчки часто самые лучшие и ими следует стихотворение заканчивать. Это мой добрый совет вам. (Ibid., стр. 32)

Иваск последовал её совету: закончил своё четверостишие самыми лучшими строчками.

И жизнь свою тоже закончил ими.